Неточные совпадения
«Бывало, сменишься с вахты иззябший и перемокший — да как хватишь
стаканов шесть
пунша!..» — говорил он.
Таков был рассказ приятеля моего, старого смотрителя, рассказ, неоднократно прерываемый слезами, которые живописно отирал он своею полою, как усердный Терентьич в прекрасной балладе Дмитриева. Слезы сии отчасти возбуждаемы были
пуншем, коего вытянул он пять
стаканов в продолжение своего повествования; но как бы то ни было, они сильно тронули мое сердце. С ним расставшись, долго не мог я забыть старого смотрителя, долго думал я о бедной Дуне…
— Вот люблю, можно чести приписать! Каков? А говорит — не пью, экой хитрец! Ну, Дмитрий Яковлевич, Митя, выпей еще стаканчик… Пелагея, — присовокупил Медузин, вытаскивая из
стакана Круциферского собственным (обходительным) пальцем своим кусок лимона, — еще
пуншу да покрепче… Выпьешь?
Пунш принесли, Круциферский выпил его, как
стакан воды. Никто не заметил, что он был бледен, как воск, и что посинелые губы у него дрожали, может, потому, что гостям казалось, что весь земной шар дрожит.
Медузин показывал сам пример гостям: он пил беспрестанно и все, что ни подавала Пелагея, —
пунш и пиво, водку и сантуринское, даже успел хватить
стакан меду, которого было только две бутылки; ободренные таким примером гости не отставали от хозяина; один Круциферский, приглашенный хозяином для почета, потому что он принадлежал к высшему ученому сословию в городе, — один Круциферский не брал участия в общем шуме и гаме: он сидел в углу и курил трубку.
На десертном столе, около которого сидела компания, стояли пустые
стаканы из-под
пунша и какие-то необыкновенные рюмки — точно блюдечки на тонкой высокой ножке, каких Гордей Евстратыч отродясь не видывал. В серебряной корзинке горкой был наложен виноград и дюшесы, в хрустальных вазочках свежая пастила и шоколадные конфеты.
Рославлев, не отвечая ничего, отодвинул чайник от огня. Зарецкой вынул из вьюка сахар, два серебряных
стакана, фляжку с ромом, и через минуту горячий
пунш был готов. Подавая один
стакан своему приятелю, Зарецкой сказал...
Распрощавшись с ним, я отправился обратно и, признаюсь, во весь тот день походил на человека, который с похмелья не может ни о чем думать, и хотя не пьян, а шатается, как будто бы выпил
стаканов пять
пуншу.
Едва оправившийся от болезни Рославлев не мог подражать своим товарищам, и в то время как они веселились и опоражнивали
стаканы с
пуншем, он подсел к двум заслуженным ротмистрам, которые также принимали не слишком деятельное участие в шумной радости других офицеров.
На столах расставлены были бутылки пива и вина, кожаные мешки с табаком,
стаканы с
пуншем и шахматные доски.
Пунш, наконец, дошел до третьих и четвертых
стаканов на брата, и тогда господин Голядкин стал испытывать два ощущения: одно то, что необыкновенно счастлив, а другое — что уже не может стоять на ногах.
Но неусыпная девица Замшева видела и замечала все: она сама, в собственных руках, поднесла старому милашке
стакан с крепчайшим
пуншем, оделя таковым же и прочую компанию.
Мямлин. И что будто бы, изволите видеть, стал говорить господину Шуберскому: «Опиши все это!» Но что тот будто бы отказался… «Что, говорит, мне писать такие небылицы!» Тогда Владимир Иваныч очень рассердился на него и принялся пить
пунш и что будто бы выпил его
стаканов двадцать… так что Шуберский принужден был уложить его в карету и свезти домой, а на другой день Владимир Иваныч помер.
Нечувствительно очутился перед ним
стакан с
пуншем, который он, позабывшись, в ту же минуту выпил.
Сыгравши два роберта, Чертокуцкий опять нашел под рукою
стакан с
пуншем, который тоже, позабывшись, выпил, сказавши наперед: «Пора, господа, мне домой, право пора».
В горницах Марьи Гавриловны шумно идет пированье. Кипит самовар, по столам и по окнам с
пуншем стаканы стоят. Патап Максимыч с Смолокуровым, удельный голова с кумом Иваном Григорьичем, купцы, что из города в гости к Манефе приехали, пароходчик из Городца частенько усы в тех
стаканах помачивают… Так справляют они древнюю, но забытую братчину-петровщину на том самом месте, где скитская обрядность ее вконец загубила, самую память об ней разнесла, как ветер осенний сухую листву разносит…
— М-да… «енарал»… Пропишет он им волю! — с многозначительной иронией пополоскал губами и щеками полковник, отхлебнув из
стакана глоток
пуншу, и повернулся к Хвалынцеву: — Я истощил все меры кротости, старался вселить благоразумие, — пояснил он докторально-авторитетным тоном. — Даже пастырское назидание было им сделано, — ничто не берет! Ни голос совести, ни внушение власти, ни слово религии!.. С прискорбием должен был послать за военною силой… Жаль, очень жаль будет, если разразится катастрофа.
— Вот что, бегите к Саватину, — забормотал он, — и скажите, чтоб как можно скорей прислал сюда того… Как его? Чего бы такое? Стало быть, скажи, чтоб десять
стаканов прислал… десять
стаканов глинтвейнцу… самого горячего, или
пуншу, что ли…
Почувствовав ночью сильный лихорадочный пароксизм, Григорий Александрович кликнул камердинера и велел подать себе горячего
пунша. Несколько
стаканов этого напитка вызвали, разумеется, обильный пот, и князь вдруг почувствовал себя совершенно здоровым.
Он, прихлебывая
пунш из
стакана, вышел из-за рогожки и, увидев императора верхом на лихом его коне Фрипоне, нимало не потерявшись, сказал...
Давыдов указал на
стакан с
пуншем, который держал в правой руке.
В кабинете Николай Павловича шла оживленная беседа. Дым от трубок наполнял обширную, с комфортом меблированную комнату и запах табака смешивался с запахом истребляемого
стакан за
стаканом крепкого
пунша.
— Квартальный надзиратель Давыдов, ваше величество, — не выпуская из руки
стакана с
пуншем, отвечал, вытянувшись в струнку, Петр Иванович.
Слуга исполнил требуемое, дрова весело затрещали в камине, а из наполненного
стакана несся по комнате аромат крепкого
пунша. Евгений Николаевич запер дверь номера на ключ и принялся за разборку бумаг.
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с
пуншем. Наполеон велел подать другой
стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.